Мартин Энвэ - Звёздные Врата. На последнем рубеже [СИ]

Лишь только Хёмдалль произнёс последнее слово, свет, ранее охватывающий лишь его руки, стал ярче и распространился вверх и вширь, охватив и всю фигуру Хёмдалля целиком, и Локи, стоящего на щите.

– Я, Локи Пламень, владыка асиров из рода асиров, их император под именем Константин, принимаю служение твоё, Хёмдалль, сын Одина, внук Бёра из рода асиров, и обязуюсь ни словом, ни делом не использовать службу твою в ущерб Айдахейму и народу асиров. Обязуюсь ещё избегать произвола в наказании и поощрении, быть справедливым сюзереном для тебя. Да будет так!

Удар "колокола" и вспышка света сопроводили его заключительные слова. Локи уже сошёл с Рунстира, а Хёмдалль по-прежнему водил руками по рунам, заворожено рассматривая каждую их чёрточку.

– Удивительное устройство, – наконец заявил он, поднимаясь. – Его явно сделали Древние! Твоя гипотеза, Локи, находит всё больше подтверждающих фактов.

– Хочешь сделать что-нибудь подобное?

– Нет! То есть, да,…но пока, скажу честно, такая техника мне не по плечу. Это устройство напрямую программирует саму личность, пользователя – не тело, не механизм наследственности. Удивительно!

– Программирует? Чувствуешь в себе какие-нибудь изменения?

– Издеваешься? – Хёмдалль обиженно сощурился. – Я ещё даже не обжился целиком в этом теле, так что новизна чувств и ощущений мне обеспечена надолго.

– Интересно, – задумчиво протянул Локи, глядя на чёрно-золотой щит, – значит, если мы поймаем гоаулда, и заставим его принести клятву на Рунстире, он будет вынужден ею соблюдать?

– О, – воскликнул Хёмдалль, осознавая открывающиеся перспективы, – это же в корне меняет ситуацию, в том числе с Договором о защищённых планетах,…конечно, надо попробовать.

Два фоскера хищно переглянулись.

– У тебя есть кто-нибудь из них на примете? – Возбуждённо поинтересовался Хёмдалль. – Кого сразу не хватятся остальные системные владыки, кто давно ни с кем не общается, будучи практически изгнан даже из весьма рыхлого сообщества гоаулдов?

– Ра! Это – Ра, – потёр ладошки в предвкушении нового интересного приключения Локи, – я как раз собирался его навестить, чтобы попросить поделиться добытым наквадахом – ну, и другими милыми пустяками заодно. А тут – такой повод!

– Постойте, мальчики, – вмешалась Сигюн, – а как же я? Ведь теперь моя очередь на перенос в новое тело! Надеюсь, ты уже подобрал подходящее, – она кокетливо наклонила голову, – чтобы понравилось и мне, и тебе?

– Конечно, звезда моя, свет мой…

– Стоп-стоп-стоп, – замахал руками Хёмдалль, – избавьте меня от ваших семейных разборок и сюсюканий. Нет-нет, валяйте дальше, не стесняйтесь, – он величественно махнул рукой, – просто подождите, пока я уйду. Как раз собрался принять ванну, перекусить, так что раньше, чем часа через три, вы мне не понадобитесь!!

– Ну, ты хам, племянник, – завистливо присвистнул Локи, – что значит: "не понадобитесь"?

– Нахал! – Сигюн одновременно со словами мужа возмущённо фыркнула. – Если мне понравится тело, то только на выбор подходящих нарядов уйдёт не меньше трёх часов…

Мужчины, не сговариваясь, вопросительно на неё посмотрели, а Локи, увидев азартный блеск в глазах супруги, схватился за голову.

– …а, может быть, и больше, – задумчиво завершила фразу Сигюн. – Турс побери, вы же не хотите, чтобы императрица ходила голой?

Локи неожиданно покраснел, а Хёмдалль смущённо отвернулся и постарался удалиться побыстрее и подальше от намечающегося выяснения семейных отношений. Они явно не учли аппетиты женщины, которая тридцать тысяч лет не имела возможности выбрать новое платье. А сколько всего нужно ещё и помимо того!…

Там же, спустя сутки…

– Ты как? Похоже, что тебя кто-то жевал,…или топтал… – участливо заметил Хёмдалль. – Долго ещё?

Он кивнул на затуманенную кабину устройства переноса личности.

– Какой там! – Локи машинально схватился за голову, проверяя, на месте ли она. – Я едва смог уговорить отложить более серьёзный подбор "тряпок" на потом, мотивируя это отсутствием выбранных ею материалов. Надо же, подавай шёлк, чистый хлопок, ангорскую шерсть,…да на этой базе отродясь таких страшных слов никто не произносил. Так что только загрузил супругу, судя по предыдущим опытам, окончания процесса ждать ещё не менее суток.

– Ого! Ты так и намереваешься просидеть здесь всё время. Ты даже забыл поесть!

– Не часто ли ты стал задумываться о еде, друг? О, с тобой что-то не в порядке? Модифицированное тело не нуждается в столь частом приёме пищи. По расчётам, достаточно одного раза в сутки.

– Это по расчётам, – смутился Хёмдалль, – а в действительности, как я подумаю, сколько всего упустил за те тридцать тысячелетий существования в виде "кожаного болвана", машины для выполнения научных исследований, – сразу хочется есть. А ведь столько вкуснейших блюд я ещё не попробовал!

– Не в упрёк скажу, но один из тех, кто настаивал на переходе к клонированию, был ты. Забыл?

– Хм-м. Хотелось бы сказать, что забыл,…но буду честным: помню. И по-прежнему считаю, что был прав. Так оталийцы выиграли время, и в итоге именно благодаря этому тебе удалось найти решение!

– Вот как? Ну-ну. Да и решение ещё не окончательное. Теперь, помимо естественной смерти – надеюсь, очень не скорой, – нам будет угрожать "вознесение".

– Почему угрожать?

– Ну, я не хотел бы находиться в одном пространстве с существами, – Локи загадочно ткнул пальцем куда-то вверх, – которые сотворили с нами подобное… мне приходит в голову лишь слово преступление. Нет, ты не согласен?

– Возможно, – поёжился Хёмдалль, – хотя мне они – те, с которыми довелось пообщаться, – не показались столь уж… бесчувственными, что ли? Именно такими их показывает твоя гипотеза.

– Они просто разные, как и все разумные существа. Но моя гипотеза не пытается охарактеризовать отдельные личности. Они могут быть вполне вменяемы и симпатичны, ведь у каждого правила есть исключения. А вот Древние как раса – спаси нас от них Высокое Небо!

– Может быть, – задумался Хёмдалль, – трудно составить по отдельным особям мнение о народе в целом, а если судить по делам,…тут ты во всём прав. Картинка-то, увы, неприглядная!

– Да уж, – кивнул Локи. – Возьми, это тебе!

Он небрежным жестом пододвинул к собеседнику серебристый браслет и три перстня.